Шторы на смещенное окно, Штора на одну сторону окна (67 фото)
Он повторил приказ действовать автономно. Костя сообразил, что этот разговор должен произойти без посторонних, без Телепня. Костя тоже вышел, разминая затёкшую спину, и всё ему казалось, что вот-вот откроются двери вокзала и появится человек, чтобы объяснить и озвучить эту вселенскую немоту. Ткань шторы будет сливаться в единое целое со стенами, визуально окно будет смотреться более пропорциональным.
В животе сделалось приятно и тепло, а кирпич, который сидел там, пропал. Но самое главное — отпустило голову. Она сделалась если не лёгкой, то по крайней мере, ею уже можно было крутить без опасения выплеснуть содержимое. Через пять минут он уже ел яичницу с зелёным луком и запивал её пивом. Потом отправился спать, а проснувшись глубоким вечером, почувствовал себя совершенно здоровым.
Костя схватился за пистолет, который лежал у него под подушкой, и едва не пальнул в чёрную, страшную рожу, только в последний момент сообразил, что это не жуткий кайман со шрамом, а Телепень собственной персоной, и с облегчением рухнул на постель:.
Вставай, мы тебя одного ждём. Где наши деньги? Он тут же успел её обнять, нежно и с большим чувством, которое шло откуда-то из живота, но кто-то бесцеремонно влез между ними и закричал в ухо:.
Костя снова вскочил, сна как не бывало, но на этот раз благоразумно не схватился за пистолет, а только сунул кулаком в чёрную, зверскую физиономию. Телепень, отлетев в угол, принялся ныть:. Он всё вспомнил. Ясно было, что Телепень просто так не отвяжется, что он всё равно не даст дообниматься с Веркой Пантюхиной и при каждом удобном случае будет орать в ухо: «Подъём!!!
На синяк Телепня он не обращал внимания. Синяк был как бы делом привычным, синяком меньше, синяком больше, какая разница? При иных обстоятельствах Телепень рисковал получить в морду ещё раз, но тут в горнице появился Дядин:. Он чувствовал, что Дядин благоволит к нему больше, чем к остальным.
Это было приятно, но в тоже время настораживало. Как бы чего не вышло? Не люблю я быть любимчиком, хотя даже Рябой ко мне хорошо относится. На полу горницы стояли три рюкзака, а его сидор казался подозрительно толстым, куда толще обычного.
Седые волосы у него были заплетены в непривычную косичку, в деревне таких косичек мужики не носили, а на лице у Дядина лежала печать озабоченности. Слушай, а спички?.. Спички взяли? Костя подумал, что это злая шутка. Вспомнить то, чего я не знал, это идиотизм на грани кретинизма, решил он. Сам он не ощущал в себе никаких способностей на этот счёт.
Вот если бы с Веркой пообниматься, вспомнил он сон, это пожалуйста, но разве дадут? На фоне деревьев серело небо. Какая-то запоздалая птица летела домой. Над озером плыли серебристые облака. Захар Савельевич, как всегда, оказался прав. Спорить было глупо. Назвался груздем, полезай в кузов. Костя печально вздохнул: давши слово, держись, а не давши, крепись. Чёбот в предвкушении приключений во всю помогал собираться, на груди у него болтался бинокль.
Видок у него был чрезвычайно деловым. Увидев на физиономии Телепня синяк, он одобрительно крякнул, что означало — не доставай старших, и Костя был благодарен ему за поддержку. Тот снаряд не мог поднять даже силач Телепень. Насчёт машины он удивился только для вида. Он давно понял, что началась полоса приключений, когда можно ожидать всего, чего угодно. Сидел бы я в деревне, ковырялся бы в носу, подумал он, и горя не знал.
Верка, Верка! Сохну я по тебе! И они пошли. А когда очутились за калиткой, и Захар Савельевич закрыл её на большую щеколду, Костя всё и вспомнил в своей ложной памяти: бревенчатый дом, Захара Савельевича с огромным рюкзаком на плечах и сумерки белой ночи. Город лежал в светлых сумерках, которые вовсе не походили на те по-настоящему белые ночи, к которым привыкли они у себя в деревне.
Белые ночи у них были солнечными, яркими, а здесь солнце упало ниже горизонта и светило оттуда исподволь. Воздух был по-ночному свежим и бодрящим. Пахло озерной водой и лесом. Костя пожалел, что не надел «менингитку», но снимать сидор и лезть в карман не хотелось.
Вначале ему было зябко, но потом он приноровился к движению и согрелся. Шли долго. По крайней мере, так показалось Косте — то ли потому что сидор оказался тяжеленным, то ли потому что город был им незнаком и они петляли по окраинам.
Раза три замирали по знаку Дядина — по улицам дефилировал патруль, и Костя удивлялся звериному чутью Захара Савельевича. Как волк чует, думал он. Сам он ощущал себя здесь неуютно. Насколько он понимал лес, настолько же не понимал город. Он ему нравился, но это было что-то другое, похожее на отголоски старых, забытых воспоминаний, связанных, должно быть, с родителями и с его детством.
Но говорить об этом Захару Савельевичу, конечно же, глупо. Что я ему скажу, что я помню, как меня маленького кормили в ресторане. С таким же успехом это могло быть и в Москве, и в Санкт-Петербурге. Зря он, что ли, меня туда тащит — на Большую Землю? Один раз в отдалении прозвучал выстрел, ужасно закричал смертельно раненый человек, тотчас заработал «калаш», и снова всё стихло, как обрубило, только ещё что-то булькнуло и как будто, затухая, унеслось в космос.
Они несколько минут постояли, вслушиваясь в ночные звуки города. Сердце у Кости колотилось так, словно он пробежал десять километров. Город лежал вокруг сонный и глухой к человеческим судьбам. Слышно было, как на озере протяжно кричали: «Заводи… тяни…» Потом совсем близко, визжа тормозами на поворотах, пронеслась машина, потом ещё одна и ещё, словно кто-то за кем-то гонялся.
Потом снова один раз стрельнули, как будто из охотничьего ружья, и окончательно наступила тишина, хотя все подумали, что это всего лишь короткое затишье. Да, весёлая здесь жизнь, беспокойная, думал Костя. У нас только Иван Артемьев один раз спьяну затеял стрельбу, да его так мужики проучили, что он своего ружья стал бояться. Костя покосился на Чёбота. Ремка хранил невозмутимый вид и явно был преисполнен решимости найти те самые места, которые забыл Костя. Даже Телепень, который то и дело щупал подбитый глаз, был на стороне Чёбота и Дядина.
Навязались на мою голову, подумал Костя. Вот возьму и сбегу, что будете делать?
Но конечно же, он никуда не сбежал, а Дядин вдруг заговорил и коротко обрисовал картину. Оказалось, что автомобиль спрятан у него в старых гаражах, которые находятся в старинной крепости ещё Петровских времен, и что он сегодня ходил на неё смотреть. Машина на ходу, но в целом он выражал сомнение в успехе задуманного мероприятия, потому что дизельного топлива кот наплакал, и вначале надо заехать за этим самым дизельным топливом, а если оно есть в тайнике, то двигаться дальше на юг, а уж если нет, то по обстоятельствам.
Костя приуныл. Может, мы вообще и не поедем, — подумал он, и я вернусь к Верке? Может, зря тащимся за тридевять земель? Несолидно как-то получается, хотя о Захаре Савельевиче у меня сложилось мнение, как о бывалом человеке. Не должен он нам, пацанам, показывать слабость, а он показал. Неспроста это, неспроста. Чего-то он не учитывает, а чего — не пойму. Чёбот начал отчаянно зевать и в конце концов заразил всех троих: в какой-то момент Костя понял, что тоже разрывает рот с хрустом.
Дядин сказал:. Они сбросили свои ноши, стали разминать затёкшие плечи и вытирать пот с лица. Дядин угостил всех сладкой клюквенной водой из фляжки. Чёбот, который считал, что должен блюсти дисциплину, и который ещё не совсем оправился от пьянки, показал ему кулак и тихо, чтобы не слышал Захар Савельевич, сказал:.
Заметно было, что он очень и очень уважает Дядина и слепо готов исполнить любой его приказ.
Когда он успел проникнуться? Я вот не проникся, а он проникся. Взвалили на плечи рюкзаки и сидор и попёрли в гору. Из сумерек выплыли знакомые дома, переулки, и Костя понял, что совсем недалеко железнодорожный вокзал, и действительно, через пару минут над крышами домов замелькал шпиль, а потом — купол.
Вот бы заскочить к дядя Илье, только подумал он, как Захар Савельевич скомандовал:. Дальше вообще начались какие-то буераки, ноги то и дело скользили по мокрой траве.
Снова запахло водой. По бокам встали склоны, густо заросшие осиной. Ветки нещадно стегали и по лицу, и по сидору, и по плечам. Костя боялся поскользнуться и упасть. К тому же его мучили неясные опасения по поводу кайманов, которые могли с лёгкостью устроить в таких местах засаду. Но всё обошлось: вдруг они почувствовал под ногами твёрдую почву и вышли на лесную дорогу. Какой-то зверь промелькнул в чаще. Стало светлее.
Над головами прошуршали летучие мыши. Пошёл дождь — мелкий, тёплый. С трёх сторон высились стены древней крепости, поросшие кустами и травою. Дядин нырнул в неприметную дверь, оставив у стены рюкзак. Костя сбросил сидор и разминал затёкшие плечи.
Чёбот молчал то ли от страха, то ли от предчувствия необычного. Телепень, как всегда, клацал зубами, как голодный волк. Вдруг стена перед ними беззвучно отъехала в сторону, и они увидели чудовище, пахнущее железом, краской и маслом, — с ребристой решёткой, с двумя фарами по бокам и массивным бампером.
Над капотом виднелись неширокие стёкла. А ещё у чудовища были огромные, ребристые колеса и агрессивной формы кузов, скошенный, как звериная морда, назад. Загружайте барахлишко-то. Он открыл заднюю дверцу с колесом на ней, и они закинули внутрь рюкзаки и сидор. Там же стояли две канистры с пивом. Запасливый Захар Савельевич, сообразил Костя. Костю он усадил рядом с собой в мудрёное кресло с ремнями и откидными подлокотниками, а Чёбот и Телепень разместились сзади, и во все глаза разглядывали «росомаху» изнутри, особенно пялясь на приборную доску, которая играла разноцветными огоньками.
Дядин снисходительно поглядывал на них, всем своим видом выражая единственную мысль: пацаны они и есть пацаны. Рассвет застал их в пути. Вершины деревьев окрасились в жёлто-красные тона, а когда над гладью одного из озёр мелькнул край солнечного шара, Дядин многозначительно и с явным удовольствием произнёс:.
А тот выбирал пустынные окраины, где стояли бревенчатые избы с шатровым или кубоватым верхом, что считалось в Теленгеше верхом совершенства и признаком богатства.
Такой дом, только с крышей в виде крещатой бочки, был только у мельника, и Дрюндель из-за этого задирал нос, несмотря на то, что Чёбот или Костя периодически напоминали ему, что теленгеру зазнаваться не к лицу, нехорошо, мелко, а главное — глупо, потому что можно нарваться на кулак. Вначале Косте казалось, что весь город знает об их бегстве и о том, куда они едут и что кайманы уже сели им на хвост. Он с тревогой поглядывал в боковое зеркало, но трасса за ними был пустынна, и постепенно, несмотря на новизну обстановки, он сообразил, что по таким закоулкам вряд ли кого выследишь, успокоился и убрал руку с пистолета, который в кармане куртки проделал здоровенную дырищу.
Езда даже стала доставлять ему удовольствие: было не так тряско и шумно, как в поезде, да и сиденье было мягким и удобным. Панель в «росомахе» светилась таинственными зелёными огоньками, дёргались какие-то стрелочки, и двигатель работал ровно. Незаметно для себя Костя задремал, но Верка Пантюхина ему, как назло, не приснилась, а приснилась какая-то чепуха: будто бы в чужом лесу он застрелил незнакомого человека. Он проснулся под впечатлением от этого сна и обнаружил, что слева за кромкой леса мелькнул городок с двумя высоченными трубами и что Дядин не доехал до городка с километр, съехал на грунтовую дорогу, которая привела их к заброшенной деревне.
Выскочили они из неё к болоту, и Костя усомнился, можно ли здесь вообще проехать, потому что болото было самым что ни на есть настоящим, то есть с жирной осокой по краям и ядовито-зелёным мхом. Но Дядин, словно посмеявшись над его страхами, произвел какие-то манипуляции с кнопками на панели управления. Во все стороны полетели грязные брызги, и Костя ещё больше удивился хитроумному агрегату, когда на стёклах перед ним замелькали дворники.
Это уже показалось ему чрезмерной роскошью. Могли бы и тряпочкой протереть, подумал он с уважением к «росомахе», и ему ещё больше стало жаль исчезнувшей цивилизации.
Если здесь такие чудеса, думал он, то что же должно быть в больших городах — Москве или Санкт-Петербурге? Язык так и чесался задать глупый вопрос, но Дядин был занят исключительно дорогой и знай себе крутил руль и всматривался в болото.
Похоже, его тошнило. Костя посмотрел вперёд, но кроме темно-зелёных кривых ёлок ничего не обнаружил. Однако «росомаха» уверенно вылезла на сухое место и остановилась. Костя помедлил мгновение и тоже выскочил, зачем-то выхватив тяжёлый пистолет и неуверенно держа его в правой руке. Из пистолета Костя стрелять не умел. Из ружья или «калаша» — пожалуйста, а пистолетов в деревне ни у кого не было.
Никчемным это оружие считалось у охотников. Разве что попугать медведя в чаще. А против людей его никто не применял. Как-то обходились карабинами и охотничьими ружьями. На всякий случай Костя спрятался за ближайшую березу и выглянул из-за неё. Фигура Дядина мелькнула чуть левее, там, где начиналась чаща. Было непонятно, куда и, главное — зачем он бежит, пригнувшись, словно зверь, и таясь за каждым кустиком. Чудит, подумал Костя и хотел побежать следом, но передумал, потому что в лесу толпой не передвигаются, в лесу ходят с умом.
Взял чуть правее, чтобы видеть дальше и больше, и через пару шагов внезапно попал на дорогу. Он знал, что лесную дорогу обнаружить очень сложно, если ты не знаешь, где она хотя бы приблизительно находится. Между островками мха на песке чётко и ясно отпечатался след телеги, а правая задняя подкова у лошади оказалась почти стёртой и вот-вот должна была отвалиться.
Хороший хозяин такую кобылу и запрягать не будет, а прямиком направит в кузню, потому что если лошадь собьёт копыто, то потом с ней мороки в десять раз больше, чем вовремя не сменить подкову.
Телега была не очень нагруженной, но один человек, в мягких сапогах, лёгкий и быстрый, двигался слева от телеги, держась за борт, он-то и сломал от нечего делать пару веток по пути. Может, чтобы от комаров отмахиваться? А может, из лихачества?
Кто его знает? Из чего Костя сделал вывод, что люди пришли не издалека и их было не меньше четырёх человек. Больше в телегу просто не поместилось бы. Если только один на другого улягутся, подумал он. Стал бы я вот так корячиться.
Значит, есть причина. Это открытие его слегка обескуражило. Должно быть, Дядин знал, куда идти, но один он не справится с четырьмя, если только ему не повезёт. Поэтому Костя быстро, но осторожно побежал от дерева к дереву в том направлении, куда пошёл Дядин, и через пару сотню шагов увидел лошадь и телегу. Лошадь не распрягли и не задали ей корма. Значит, спешат вернуться, сообразил Костя.
Пистолет страшно мешал ему. Ладони вспотели, он перекладывал его из руки в руку и в конце концов сунул назад в карман, решив, что успеет вытащить в мгновении ока. В этот момент он и увидел мужика, который, сгибаясь под весом двух канистр с бензином, тащил их к телеге.
Костя бухнулся на землю и поблагодарил бога за то, что на нём его любимая тёмная шерстяная куртка, а на светлых волосах — чёрная «менингитка», иначе мужик засёк бы его в два счёта. Мужик поставил канистры в телегу, внимательно посмотрел на тёмный лес, должно быть, нашёл его безопасным и, расстегнув мотню, помочился на сосну.
Потом крякнул от удовольствия, сделал движение, которое делают все мужики после оправления естественной надобности, то есть стряхнул последнюю каплю, застегнул мотню и пошёл туда, откуда появился. То, что Костя принял за густые заросли кустарника и трав, оказалось бункером.
Мужик нырнул в этот бункер и как в воду канул. Ага, только и подумал Костя и, сделав перебежку, плюхнулся метрах в трех от него. По старой таёжной привычке охотиться скрадом, он замер и прислушался. Лес вокруг стоял безмятежный и тихий.
Было слышно, как невдалеке стучит дятел, как трутся друг о друга кроны сосен, как лошадь шевелится и как позвякивает трензель. Но эти звуки Костя знал с детства, они не вызывали у него беспокойства.
Его тревожило отсутствие Дядина. Что если он, обнаружив «занятый» бункер, повернул назад и теперь ищет его — Костю? А я здесь торчу, как дурак, подумал он и собрался уже плюнуть на этот бункер и вернуться к «росомахе», когда увидел то, что отбросило все его сомнения. Дядин стоял по другую сторону бункера, метрах в двадцати от него и беседовал с двумя мужиками.
Один был здоровенный, с огромным пузом, и, несмотря на позднюю весну, в шапке-ушанке, другой показался Косте страшно знакомым, но где он его видел, Костя, хоть убей, вспомнить не мог. Если Захара Савельевича убьют, подумал Костя, то наша экспедиция закончится, не успев начаться. Машину водить из нас никто не умеет. А переться наобум Лазаря в чёрные земли глупо. Без Дядина мы не справимся. Но тут же он представил, как вернётся в деревню, как обнимет Верку Пантюхину.
Одна картина красочней другой мелькали перед его внутренним взором. Героя, конечно, из него не получится, но хоть живым останусь, подумал он. Была у него такая привычка провоцировать себя всякими ненужными мыслями и, разумеется, он этим мыслям старался не поддаваться.
Высокий и толстый, в шапке-ушанке, тыкал Дядина в грудь пальцем и что-то ему всё громче и громче внушал. Мох и деревья заглушали голоса. Костя подобрался ближе, чтобы лучше слышать и чтобы Дядин приметил его.
Ты мне хоть сотню их покажи, а я тебе отвечу: это наш «промысел», и делиться мы ни с кем не будем! Он скалился и был куда опаснее толстяка в шапке-ушанке, потому что движения его были резкими и размашистыми. Я ведь много не прошу. Литров двести солярки, и я буду счастлив.
Обещаю, что о вашей лавочке я тут же забуду и никогда не вспомню. Здесь я с вами согласен на все сто процентов. Извели Россию. Этот ваш, как вы говорите, «промысел» нелегальный, вы присвоили государственное имущество. Учтите, что стоит новой власти разнюхать о нём, как его конфискуют на законных основаниях, а вам ещё и достанется по полной программе.
Деревню вашу сожгут, а вас отправят на урановые рудники рак зарабатывать. Кайманы шутить не будут. А если ещё и повстанцы узнают, как вы относитесь к России, то я за вашу жизнь гроша ломаного не дам.
Так что нам лучше договориться. Костя увидел его лицо, и его словно шваркнуло обухом по голове — малый-то был точь-в-точь из его сна — худой, вёрткий, в чёрной куртке и мягких сапогах без каблука. Такие сапоги шьют только таёжные охотники. Легко в таких сапогах ходить, а главное — бесшумно. Костя понял, что упускать его ни в коем случае нельзя, что мужик бывалый и в тайге с ним не сладить. А если у него ещё есть и нож… В общем, думать об этом даже не хотелось. И никто тебя не найдёт.
Знаешь, сколько здесь таких лежит? А если вы мне топлива не дадите, то история страны изменится коренным образом. Не понял! Какая история? Какой страны? ГСМа и так навалом. И тем дашь? Через пару лет жизнь может измениться коренным образом. Мы тебя знать не знаем.
Нам на тебя положить с прицепом! Иди своей дорогой, а будешь здесь крутиться, зашибём ненароком, ты уж извини. Он приподнялся и в одним бесшумным броском преодолел расстояние до ближайшей сосны, подумав, что сейчас Дядина в самом деле убивать будут. Единственно, что его беспокоил — ещё двое в бункере. Но он тотчас забыл о них, потому что пришло время действовать.
Толстяк в шапке-ушанке, как гора, навалился на Дядина. Костя, прыгнул, сунув руку в карман и с ужасом сообразил, что пистолет за что-то зацепился и вытащить его в мгновении ока нет никакой возможности. Он вырвал его вместе с дырявой подкладкой и едва не испортил всё дело: в последний момент худой и вёрткий неожиданно извернулся, схватился одной рукой за ствол пистолета и рванул на себя. Второй же рукой он потянулся к голенищу, где у него был спрятан нож. Но, во-первых, Костя был всё-таки тяжелее, и чтобы сбить его с ног, надо было дёрнуть не на себя, а вбок, а во-вторых, малый всё же растерялся.
Для того, чтобы удержать пистолет в руках, Косте пришлось положить на рукоятку вторую руку, и он абсолютно случайно снял его с предохранителя. Не успел малый вытащить нож, как сам собой раздался выстрел.
Малого отбросило в кусты на спину, и он сильно ударился головой о дерево. Раздался звук, словно на мерзлую землю упало пустое деревянное ведро.
Костя страшно удивился, а потом наклонился посмотреть, что же произошло с мужичком, и тогда из бункера раздался тот страшный шипящий выстрел, который предвещает мгновенную смерть, и луч «плазматрона» ожёг Косте ухо.
Инстинктивно подавшись в сторону, Костя, тем не менее, успел выстрелить два раза. Недаром атаман Рябой настойчиво учил его этому искусству. Главным в нём было не упускать цель из вида. А мушка везде одинакова, что на пистолете, что на карабине. Всё произошло словно в жутком замедлении. Костя увидел, что первая пуля ушла мимо, и прежде, чем в него выстрелили ещё раз, успел довернуть ствол пистолета на полмушки, и вторая пуля попала в тёмное пятно чуть выше среза мха и ниже веток ивняка.
От кустарника отделилась мешковатая тень и рухнула на землю. Костя подскочил и ударом ноги отбросил «плазматрон» в сторону. Человек лежал на боку и смотрел на него. Он был ранен в шею, кровь фонтанировала при каждом вздохе, ею были залиты все кусты вокруг. В следующее мгновение глаза его потухли, и он умер.
Только поздновато подскочил. Я уже с ними и так и эдак, а ты, знай, сидишь себе в кустах. Костя испуганно обернулся, он вспомнил о толстяке в шапке-ушанке, однако толстяк хрипел, схватившись за шею, сквозь пальцы у него били фонтанчики крови. Но они опоздали. Четвёртый мужичок в синих габардиновых штанах выскочил из противоположного входа из бункера и задал такого стрекача, что только пятки засверкали.
В этот момент из-за деревьев показались Чёбот и Телепень. Чёбот воинственно размахивал ножом с эбонитовой рукояткой, который подарил ему Рябой, а Телепень держал «тулку» дулом вперёд. Правда, увидев, мертвяков, они побледнели, но по-прежнему смотрели Захару Савельевичу в рот. А ведь он хладнокровный убийца, понял Костя, и что-то нехорошее отложилось у него в душе. С этого момента он стал опасаться северного куратора. Через час они уже были на трассе, а через два часа заметили за собой погоню.
Это был чёрный вертолёт. Действительно, вертолёт летел параллельным курсом километрах в трёх. И уйти от него в ясный, весенний день не было никакой возможности. Устроим, как на перевале Семи братьев! Какой смысл стрелять, если потом окажется, что это просто патрульный вертолёт, который летит по своим делам. Мало ли машин ездит по трассе. Разумеется, не таких, как «росомаха». Но пока вертолёт свяжется со своими, пока проверят банки данных, пока уточнят у кайманов, кто едет и зачем и не их ли это машина, время уйдет, а там, глядишь, и чёрные земли начнутся.
А в районе чёрных земель вертолеты не летают. Так сказал Дядин. И действительно, вертолёт покрутился рядом и повернул на восток, блеснув на прощание лопастями винта. Мягко и бодро покатила «росомаха», подминая стальным брюхом кустарник и молодую поросль. По обе стороны высились корабельные сосны, небо сжалось до размеров просеки, воздух наполнился запахом хвои. Хорошо было в лесу, так хорошо, что не хотелось из него выбираться.
Всех не отследишь. Опять же те, кто ходит в чёрные земли — мародеры. Между деревьями мелькнуло то, что когда-то было электрической подстанцией — белый забор, бело-серые стены.
Дорога влезла на железнодорожную насыпь. И здесь стало ясно, что совсем недалеко то ли деревня, то ли брошенный городок, потому что они увидели строения, похожие на склады и разбегающиеся во все стороны ржавые рельсы, совсем как на станции Оленья. Костя с жадностью смотрел на былые остатки цивилизации.
Станция была когда-то ухоженной и опрятной, перед ней были разбиты газоны, на которых, должно быть, когда-то росли «анютины глазки». Теперь же вместо «анютиных глазок» торчали грыжная трава да и хвощи.
Костя тоже вышел, разминая затёкшую спину, и всё ему казалось, что вот-вот откроются двери вокзала и появится человек, чтобы объяснить и озвучить эту вселенскую немоту. Чёботу и Телепню тоже стало не по себе. Они вздрагивали от малейшего шума и испуганно косились в сторону перрона. Леса почему-то они не боялись. Когда-то перед станцией была большая площадь. Теперь она сжалась до размеров пятачка, и молодая поросль подступила со всех сторон к асфальту.
Пограничные войска ФПС [6] России. А занимался я внешней разведкой и знаю здесь каждую тропочку. За перроном разбегались железнодорожные пути, на которых застыли ржавые товарные вагоны и цистерны. По асфальту, поросшему в щелях ярко-зелёной травой, гулял ветер.
Мутные окна станции с укором взирали на площадь. Косте всё это трудно было понять, в его представлении нынешний мир был совсем не так уж плох. Теленгеш, конечно, бедствует, но к этому все уже привыкли. Глядишь, к осени электростанцию на Парашке построят. Электричество, почитай, бесплатно достанется. Бензин не будем экономить. Транспорт свой заведём. Чем не жизнь? А ещё на Верке женюсь. Правда, последняя мысль ему казалась не столь очевидной, потому что у него не было опыта по этой части.
Мысль о том, что цивилизация потихоньку возрождается и распространяется из богом забытых деревень, даже не приходила ему в голову. Ему казалась, что жизнь, которой он жил, была всегда неизменной. Обыденность и повседневность не давали увидеть общую картину. Если бы даже он сообразил, что к чему, то очень скоро бы понял, что очевидное ещё не повод для восторга, что деревни сильно зависят от «промыслов» и что стоит этим «промыслам» исчезнуть, как ростки жизни на севере увянут, не успев окрепнуть, что кому-то необходимо поддерживать эти самые «промыслы» — с умыслом или без умысла, но поддерживать.
Армии-то положили в первую очередь. Потом добивали по одиночке тех, кто не помер своей смертью. Свои же и добили. А у меня была другая задача. Разведчик я по природе и по призванию. Поищи себе плечевую портупею, а то в следующий раз пистолет не успеешь выхватить. Костя покраснел ещё гуще.
С пистолетом, который застрял в кармане, действительно вышел даже не конфуз, а настоящая катастрофа.
Не выхвати он пистолет, не известно, чем закончилась бы история у бункера. Он сунул руку в карман, там была дырища величиной с кулак. Голову, брат, тренировать надо всё время. Считай, что на тебя родина-мать смотрит. Если ты этой станции не помнишь, значит, система «мёртвая рука-два» в другом месте. Как говорится, будем искать. Костя тяжело вздохнул.
Груз ответственности, который лежал на его плечах, показался ему непомерно тяжёлым. А если я ничего не вспомню? Что же мы, так Россию и не спасём? Но вслух ничего не сказал, опасаясь праведного гнева Захара Савельевича. Вспомнить надо в любом случае, и баста!
Телепень, который ревновал Дядина к Косте, поморщился, а Чёбот — тот вообще, покривился, как паралитик, словно его заставили пить рыбий жир, но промолчал, потому что тоже не привык спорить со взрослыми. По роже было видно, что если бы он был «мстителем» номер пять тысяч сто, он бы моментально всё вспомнил и моментально привёл бы Захара Савельевича, куда надо.
Однако бывает, что ширина проема чересчур большая. Визуально сгладить такую дисгармонию помогут две портьеры, которые необходимо разместить по обе стороны окна, чтобы они частично скрыли проем окна. Еще один дизайнерский прием, который может решить подобную проблему — вертикальные линии из штор. Тканевые полотна разделят окно на части и создадут правильные пропорции.
Шторы необходимо располагать на равном расстоянии друг от друга или зеркально. Такое оформление визуально добавит интерьеру высоты и позитивно повлияет на восприятие пространства.
В старых домах часто встречаются узкие и маленькие окна. Визуально увеличить такое окно помогут карнизы для штор, длина которых превосходит размер окна минимум на пол метра — так с каждой стороны появятся дополнительный 25 см и ширина окна зрительно увеличится. Особенно этот способ актуален для небольших помещений. Лучше всего будет смотреться карниз от стены до стены. В дополнение к тюлю выберите плотные ткани для штор, чтобы в раскрытом состоянии шторы закрыли собой стены и скрыли реальную ширину оконного проема.
Для комнаты, оформленной в светлой спокойной цветовой гамме небольшое окно можно оставить полностью открытым. В таком интерьере форма окна не будет привлекать внимание, зато в комнату будет беспрепятственно попадать дневной свет. Если необходима приватность, для узкого окна лучше использовать римские шторы или жалюзи. Главное — подобрать шторы в цвет и узор покрытия стен. Ткань шторы будет сливаться в единое целое со стенами, визуально окно будет смотреться более пропорциональным.
Такой принцип оформления интерьера хорошо использовать как для узких окон, так и для других непропорциональных по форме оконных проемов. Одинарная штора простого покроя, закрепленная подхватом на высоте примерно одной третьей окна, визуально улучшит геометрию узкого проема. Если несколько узких окон расположены вдоль одной стены, их лучше оформить совместно. Отметьте в верх по линии одну 5-ю 18,2 И проведите линию А 8. Теперь берёте ранее маркированный нижний шнур ,прикладывайте середину к середине D", а концы должны с обеих сторон касатся линии с одной стороны одна 5- я а с другой половина этого.
А1 - D" -C" плавно поправить шнур и обчертить полукруг. Теперь от A 1 до В1 а так же с 1 до С" соединить линеей. Выкройка очень простая ,главное понять как она строится а там можно уже менять ,форму плечи или высоту одного плеча. Предлагаю посмотреть жесткие ламбрекены Бандо. Бандо можно изготавливать из одной ткани в комплекте с портьерами, а также они могут быть скомбинированы из разных тканей. Для украшения бандо используют аппликации, люверсы, декоративные шнуры, кисти, цветы из ткани.
Красивы Бандо в сочетании с мягкими элементами - свагами, джаботами, галстуками. Автор Садыкова Г. Автор Елена Генадьевна. Классен И. Ассимметричный сваг без лекал и выкроек. Поддержка Вид. Аватар сменить x. Регистрация Вход. Записи Друзья Комментарии. Лианат Лианат. Аватар Лианат. Без заголовка - 0 Asahi Original.
Друзья онлайн Чоколадо галина Создан: Отчеты: Посетители Поисковые фразы. Нравится Поделиться. Запись понравилась 0 Процитировали 0 Сохранили 0 Добавить в цитатник 0 Сохранить в ссылки Понравилось.
Изготовление букета роз из ткани для штор. Видео и фото мастер-классы Пришейте букет роскошных роз из ткани в качестве украшения на подхват, ламбрекен или на провисший край занавески. Такой букет цветов из ткани не завянет никогда. Основные шторные термины и их значения. Читать далее Часть 28 - Шторы для кухни. Идеи, много Часть 29 - Елка, коврик под елку, елочные игрушки Часть 30 - Элегантная накидка.
Источник Окна обрамляют панораму мира и, подобно другим элементам интерьера, свидетельствуют о нашем характере и наших вкусах. И вот что замечательно: где бы мы ни жили, в особняке или в квартире, процесс оформления окон дает нам почти безграничные возможности.
Большое окно может стать центральным элементом комнаты, а маленькое — до неузнаваемости изменить ее внешний вид, достаточно только правильно подойти к его оформлению. Искусство украшения окон позволяет визуально изменить пропорции комнаты, подчеркнуть чудесный вид из окна или замаскировать неприглядный. С помощью роскошного шелка, бархата или дамаска, пышной бахромы или кистей можно придать окнам торжественность. Или же, наоборот, выбрав набивную хлопчатобумажную ткань и украсив шторы ил нее бисером или перьями, привнести в отделку окон игривый и причудливый штрих.
Стиль чрезвычайно важен. В этой статье вы найдете самые разнообразные виды оформления окон: от традиционных фалд и складок до римских жалюзи и забавных занавесок для детских и подростковых комнат.
Для каждой модели приводится расчет расхода ткани и отделки, а также подробные пошаговые инструкции. Это моя маленькая подборка из инета красивых штор. Под катом - очень много выкроек. Урок 2. Делаем бантовую складку Урок 2. Закладываем бантовую складку. Многие текстильные изделия можно украшать красивыми фалдами, которые создаются складками. К этим изделиям относятся гардины, портьеры, ламбрекены, оборки на покрывалах, чехлах диванов и стульев.
Самое трудное - правильно рассчитать соотношение количества ткани с количеством и глубиной закладываемых складок и промежутками между ними. Рассмотрим это на примере пошива штор с бантовыми складкамиПрямой ламбрекен в бантовую складку и гардина. Ламбрекен прямой формы с заложенными бантовыми складками.
Гардина из вуали также заложена бантовыми складками. Ламбрекен асимметричной формы с заложенными бантовыми складками. Гардина, заложенная бантовыми складками.
Принципиальная схема бантовых складок. Рисунок 1. Из приведённых схем бантовых складок видно, что при наибольшем количестве ткани по отношению к ширине готового изделия соотношение - складки идут одна за одной без промежутков. Чем меньше ткани - тем больше промежутки. Общие обозначения Q, W, V для всех трёх предыдущих рисунков относятся не к рассчёту складок, а к подготовке ткани к закладыванию складок: Q - ширина подворота верхнего края ткани на изнанку.
Выбирается в зависимости от того, какой ширины будет тесьма шторная W , которой мы собираемся застрачивать банты. Так же учитывается расположение на тесьме петель петли могут быть с краю тесьмы или по середине для того, чтобы решить нужен ли нам дополнительный отступ V от края ткани до верха тесьмы шторной. Схема разметки бантовой складки на ткани. Обозначения всех рисунков и формулы вычислений можно увидеть в таблице, представленной ниже.
Рассмотрим пример расчёта бантовой складки пользуясь приведённой таблицей. Обычно эта величина не меньше ширины банта. Рекомендуется его выбирать не менее 8 см. Причём, количество бантов надо задать так методом подбора , чтобы в результате дальнейших вычислений разница между наличным количеством ткани и требуемым величина "Р", столбец 15 не имела отрицательного значения и была не более "2а" две ширины банта.
После того, как мы задали какое-то значение "К", занимаемся вычислением: - величины "b" - промежутка между бантами, столбец 9. Полученная величина не имеет отрицательного значения и не более 2а 16см , Таким образом, количество бантов подобрано правильно. Выкройка и МК. Шторы в интерьере. Бенефис оттенков красного Красный цвет Этот цвет обладает очень сильной энергетикой.
Читать далее. ШТОРА — оконная занавеска, раздвигаемая в стороны или поднимаемая вверх. Это широкое, обобщающее понятие. Pоrtiere, производное от Pоrte - "дверь" — плотная тяжелая для декорирования дверных проемов. Сегодня этот термин используют, называя дорогие плотные тяжелые на подкладке шторы.
Gаrdine — мягкий занавес из тонкой прозрачной ткани тюль, вуаль, сетка, органза, кружево , закрывающей окно полностью или частично. Итак, понятно: портьеры - тяжелые, гардины - легкие шторы. Римские шторы управляются с помощью подъемной системы, которая включает в себя специальную тесьму, шнур управления и специальный карниз. Подъем и спуск рулонных штор управляется пружинным механизмом, фиксирующим штору в открытом и закрытом положении, либо роторно-цепочным механизмом, позволяющим поднимать или опускать до нужного уровня полотно шторы.
Роль мягкого подхвата также могут выполнять различные косы, шнуры, кисти, цветы и т. Жесткий подхват - это металлическая скоба, закрепленная горизонтально к стене. Lаmbrequin- украшение — это отделка в виде драпировки, которая размещается перед портьерами или мягкими гардинами, придавая окну декоративную завершенность.
