Ворон на дереве, Читать онлайн «Ворон на дереве», Владимир Фёдорович Власов – Литрес
Нарушение закона Кулона возможно в некоторых растворах. Терпеть не могу, когда девушка берет в рот сигарету. Однако мое внимание притягивало всегда одно единственное окно, где жила та девушка. Свет сразу же погас. PDF A6 Оптимизирован и подойдет для смартфонов.
Мастера стараются передать не только внешний вид птицы, но и ее характер, движения и повадки. Для этого используются различные техники резьбы, такие как контурная резьба, объемная резьба и гравировка. Также резные фигуры ворон могут быть украшены различными элементами, такими как инкрустация камнями, позолота или тонировка. Хотите всегда быть в курсе последних событий и новых предложений?
Подпишитесь на нашу рассылку! Главная Резные изделия Скульптура Птицы. Резные вороны из дерева. Он распахнул свои крылья и закрыл ими солнце. Настолько огромным был этот размах. Он взлетел и присел на одну из ветвей дерева напротив чердачного окошка.
Дерево закачалось и наклонилось, как будто на него подвесили мешок картошки. Я сравнила его размер с остальными воронами, он был в три или четыре раза крупнее. Всё это время стояла тишина — ни одна ворона не смела каркнуть. И тут слово взял черный ворон:. Я замерла. Было чувство, что я оказалась в какой-то другой реальности. У меня сложилось впечатление, что ворон каркнул о чём-то очень важном для всех присутствующих, ведь вороны его так внимательно слушали.
Снова наступила пауза и тишина. Шумно распахнув свои огромные крылья, ворон взлетел и снова скрылся в том-же чердачном окошке. Он был немногословен. Но он сказал именно то, для чего они все здесь собрались. Вороны снова закаркали. Сначала тихо, и лишь самые смелые подали голос.
А затем и остальные подхватили. Покаркав между собой ещё несколько минут, вороны стали разлетаться. Уже через полчаса от «черной тучи» не осталось и следа.
Я ещё долго находилась под впечатлением от всей этой невообразимой истории. Оказывается вороны — это не просто вороны. Это организованная группировка во главе с авторитетным предводителем. Они устраивают собрания и обсуждают, важные для себя вопросы. Они живут рядом с нами, но мы ничего о них не знаем, не замечаем и не понимаем. Позже я узнала, что по научным данным вороны могут жить до 75 лет!
А это практически срок человеческой жизни. Но есть информация, что черные вороны могут доживать до возраста лет! Возможно, одного из таких уважаемых долгожителей мне и посчастливилось увидеть. Одним словом, моя квартира получалась между вторым и третьим этажом над аркой. С улицы, глядя на дом, я сам не мог точно определить свои окна.
Но это все — ерунда, так как жил я в самой живописной части города. С одной стороны стояли резные, словно игрушечные, домики с крашеными наличниками, с другой — тянулись самые настоящие ра1аzzo с такой лепотой, что рябило в глазах.
Но я любил свое жилье не по этой причине, и даже не за то, что с балкона открывался великолепный вид на роскошный консульский сад.
Из окон моей квартиры была видна загнутая часть дома, где по ночам светилось одно окно, на фоне которого возникал женский профиль. Сколько в доме живет народа, и кто занимал какую квартиру, я до сих пор не в состоянии разобраться. Знаю лишь, что рядом со мной обитал юрист, надо мной жил музыкант с семьей, чуть ниже — профессор университета и еще где-то наискосок — один известный литератор. Однако мое внимание притягивало всегда одно единственное окно, где жила та девушка.
Должен вам признаться, что девушек подобной красоты мне не доводилось видеть за всю мою не такую уж короткую жизнь. Вы же знаете, как трудно любить красивую женщину, тем более, если эта любовь остается безответной.
А я влюбился в нее до безумия. Каких только мук я не испытал за все это время! Чего только я не натерпелся и не выстрадал! Уж эта мне несчастная любовь! Я даже стихи начал писать. Вы представляете? Я и стихи. Я это вам говорю, чтобы вы смогли лучше представить, до какого отчаяния меня довели мои чувства. Впрочем, в несчастии есть тоже свои положительные стороны. Если бы я не был таким несчастным, то не научился бы летать. Ведь как это часто бывает в жизни, погрузится человек в такое состояние, и бац — гениальное произведение: симфония, поэма или какое-нибудь техническое изобретение.
Так и живем, двигая прогресс. Правда, можно творить и от счастья, но такие случаи бывают крайне редко. Счастье, как сытость, делает человека самодовольным и тупым. Так вот, в тот самый тихий июньский вечер, когда я посадил в горшочках на балконе луковицы тюльпанов и сел в кресло, чтобы до захода солнца насладиться чтением Иммануила Канта, а затем, полюбовавшись на звезды, с замиранием сердца следить за окном моей возлюбленной, и начались все эти чудеса.
Должен вам признаться, что я, как безумный влюбленный, шпионил за каждым ее шагом и готов был целовать следы ее ног. Я, как тень, неотступно следовал за ней по пятам, но не пытался познакомиться. Конечно же, дурак, — соглашусь я с вами. Но назовите мне хотя бы одного по-настоящему влюбленного человека, который бы не становился круглым идиотом. Ведь что такое любовь? Это же настоящее безумие. И я не составлял исключения. Так я узнал, что моя красавица ходит в Дом Культуры и поет разные современные песенки во второразрядном джаз-оркестре.
Да вы знаете этих молодых джаз — музыкантов и певцов. Сейчас повсюду их развелось как собак нерезаных. Я их называю козлами, потому что они тренькают на своих гитарах всякую пошлятину.
У них нет ни голоса, ни слуха, да и музыки они не знают, а исполняют форменное безобразие. Но моя красавица попала туда по ошибке, случайно, и я уверен, что с ее красотой, талантом она могла бы сделать на сцене карьеру великой певицы.
Голос у нее был. Да еще какой голос! Заслушаться можно было ее пением, когда она исполняла какую-нибудь арию из оперы, а не эти пошленькие шлягеры, которые ей наигрывали те самые ее приятели — трясущиеся юнцы с гитарами.
В основном, выступали они в дешевых кафе и ресторанах, а также на дискотеках. В душе я глубоко презирал их поп — массовое искусство, и можете себе представить, до какого самоотречения доходил я, любитель классической музыки, когда проводил вечера в накуренных подвалах-кабаре среди танцующей пьяной молодежи с одним лишь желанием увидеть ее, услышать, как она поет.
Поистине, у этих козлов нет ни манеры, ни вкуса, и наряжают они своих певичек в такие проституированные костюмы, что, глядя на бедных девушек, хочется плакать. Но моя красавица даже в таком наряде не выглядела вульгарной.
Она всегда казалась мне драгоценным камнем, оброненным среди мусора. Она курила. Терпеть не могу, когда девушка берет в рот сигарету. Но с этим я смирился, и мой идеал не тускнел от табачного дыма. Возможно, у нее были какие-то свои недостатки. Но как вы знаете, когда кого-нибудь любишь, то, как слепой, не видишь в человеке ничего дурного, только все самое хорошее составляет предмет вашего внимания. И я, вероятно, не являлся исключением, совсем ослеп от своей любви, даже некоторые вещи, которые происходили в ее квартире, я воспринимал не так, как ее соседи.
А в ее квартире частенько устраивались такие оргии, что иногда соседи вызывали милицию, чтобы положить им конец. Даже кое-кто из высоконравственных матрон-соседок ходил по дому собирать подписи под петицией об ее выселении. Но на меня это не действовало.
Я жил, как под наркозом, ничего не видел, ничего не слышал и лишь продолжал обожать ее до безумия. Но она, словно назло, бросала им всем вызов. В ее окне никогда не задвигались шторы, и все происходило, как на экране.
Утром она вставала и, обнаженная, ходила по комнате. Вечером, ложась спать, она не выключала свет, пока полностью не снимала с себя всю одежду.
Вероятно, не у меня одного из мужской половины дома билось сердце, когда я следил за ее одеваниями и раздеваниями. Иногда она, не стесняясь, прямо у окна целовалась с разными парнями.
