История мариуполя интересные факты, Мариуполь + Украина
Вот ты учишься и работаешь, чтобы монетизировать свой труд. Российские военные вторглись в Украину из России, Беларуси и аннексированного Крыма. Поехали со мной?
Среди травмированных есть и те, у кого это уже второе или третье ранение. Многих из них ранили еще во время обороны Мариуполя. Уже больше года они находятся в плену без медпомощи. Мне трудно даже представить, в каком состоянии мой муж. У него поражены обе ноги, я не знаю, как он ходит. Не знаю, зажили ли хоть немного его раны. Россияне уже нанесли непоправимый ущерб здоровью наших военных.
После возвращения они будут нуждаться в длительной реабилитации, и все равно восстановить здоровье удастся не всем. И что я хочу тебе сказать — я тебя люблю…». О военнопленных, которые выжили после теракта, информации почти нет. Мы сами стараемся ее найти, но наши возможности весьма ограничены. У нас есть возможность лишь просматривать новости в российских Телеграм-каналах. Это психологически тяжело.
Все боятся увидеть своих родных изможденными, но и хотят увидеть, потому что это хотя бы будет подтверждением того, что они живы и держатся. Петиция о введении Дня защитников Мариуполя за два дня набрала 25 тысяч голосов. В плену до сих пор остается около защитников Мариуполя, вышедших из «Азовстали» по приказу. То есть за год удалось обменять всего около защитников.
Перед выходом в плен им обещали определенные гарантии, например, три-четыре месяца плена, сохранение жизни и здоровья, связь с родными.
Но россияне все время нарушают нормы международного гуманитарного права. Мы должны помнить и говорить о теракте в Оленовке. Чтобы международное сообщество обратило внимание на преступления России в отношении военнопленных, нечеловеческое обращение в местах содержания, убийства и пытки.
Если нам удастся вернуть этих людей, а также восстановить расследование теракта в Оленовке, мы покажем всему миру, что самое ценное для нас — человеческие жизни и что мы готовы бороться против России на всех уровнях ради восстановления справедливости. Следствие до сих пор не понимает мотивов теракта войск РФ в Оленовке У офиса генпрокурора нет точной информации о количестве погибших и раненых на территории колонии.
Трагедия в Оленивке: ОП посетовали на бездействие Красного креста Спустя полгода после теракта представители организации так и не посетили взорванную колонию. Омбудсмен назвал количество украинских пленных, которых оккупанты удерживают в Оленивке Также, по его словам, захватчики давят на украинцев, чтобы они отказывались возвращаться домой. Главная Война Защитники Мариуполя — до сих пор в аду Оленовки.
Рассказ жены военнопленного. Автор Мария Алексеевич Представитель семейной общины Оленевки. Родственникам военных из «Азовстали» звонят из России и угрожают.
Трагедия в Оленовке: Лубинец заявил об отсутствии прогресса в расследовании. Все статьи Мария Алексеевич. Заметили ошибку? Добавить комментарий. Текст содержит недопустимые символы. Осталось символов: Авторизуйтесь, чтобы иметь возможность комментировать материалы.
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов до 3 шт. Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram. В Государственном департаменте рассказали о подлинном стремлении Путина.
Ракетный удар по Одессе: два здания разрушены, ранения получили четыре человека. В Польше указали тип российской ракеты, пересекшей воздушное пространство 24 марта. Какие причуды судьбы привели в стены водонапорной башни Мариуполя представителей финансовой элиты остается загадкой, однако с года в стенах когда-то главной составляющей водной артерии города действовал «Приватбанк», пока в ом город не упомянул о своей самой зрелищной памятке , начав капитальную реконструкцию с целью превращения в сердце культурно-исторической ячейки «Башня».
Сейчас памятник архитектуры — самый посещаемый местный туристический объект, з верхней смотровой площадки которого открывается удивительная панорамы города Марии. Прекрасная в своем сочетании стилей готика, ренессанс, барокко восьмигранная в периметре четырехъярусная мариупольская водонапорная башня венчает одну из самых высших точек городского центра. Каждая из граней ее тридцати трех метрового красно-белого кирпичного объема завершается скатом крыши у подножья круговой застекленной смотровой площадки под восьмискатной же крышей.
Межъярусное горизонтальное деление граней башни выполнено различными видами белокирпичной карнизной кладки по периметру. Вертикальное деление граней выполнено лишь на уровне второго-третьего этажей с помощью выступающего объема со стрельчатым завершением. Из внешнего декора водонапорной башни Мариуполя стоит так же подчеркнуть полукруглое оформление проемов сдвоенных окон четвертого яруса, нависающие над стенами элементы перехода карниза над верхним ярусом в плоскость скатов крыши и рельеф парапета смотровой площадки на ее вершине.
Энгельса улица пешеходная в этой части. Общественным транспортом до Мариуполя, а затем в центр города ориентир Театральная площадь , от которой по ул. Но не всегда отношение местных к оккупантам было негативным. Расскажу один эпизод. Мой друг решил пойти домой в поселок Старый Крым, это восемь километров от Мариуполя. Не выходил на связь две недели. Мне звонила его мать, а я даже трубку не брал, потому что нечего было ей сказать. Оказывается, когда он вышел из города, сразу напоролся на блокпост.
Там с ним побеседовали. Поняли, что он врач. Он оказал помощь каким-то гражданским, которых расстреляли. Затем его отвезли домой, где уже вовсю хозяйничали «освободители». Говорит, что местные при новом режиме показали свое истинное нутро — сдавали всех неугодных, рассказывали какие-то факты, которые могут быть интересны российским военным, кормили россиян, спали с ними, пили, угождали. Читайте также: «У нас была тихая сдача Херсона», — жительница города рассказала о сопротивлении земляков оккупантам.
Могу сказать одно. Ни один врач за все это время не пытался угождать вражеской власти. Все вели себя спокойно, благоразумно и адекватно.
Никто не дерзил, не хамил, как бы ни хотелось. Но и не любезничал. Да и россияне понимали, что нас обижать нельзя, потому что завтра мы им можем понадобиться. Мы оказывали всем всевозможную медицинскую помощь, хирургическую — по возможности.
Летальных исходов после нашей работы был бы минимум. Однако после любой операции или ранения осколочного, огнестрельного — неважно случаются инфекционные осложнения. Чтобы их предотвратить, нужны антибиотики и иные препараты.
А их не было. Было страшно произнести первый раз: «Я ничем не могу вам помочь». Потом таких ситуаций случилось много. Приводят больного, а ты ему ничем помочь не можешь.
В первую очередь винишь себя, а не то, что происходит вокруг.
И понимаешь, что жизнь человеческая не стоит ничего…. После первых разрушений горожане стали массово грабить аптеки, магазинчики, супермаркеты. Когда спустя неделю я решил пойти домой, чтобы взять вещи, лично видел, как из крупного торгового центра «Порт City» люди выносили все — одежду, посуду, продукты, медикаменты.
Пришлось мародерствовать и нам. Когда закончились необходимые медикаменты, мы заходили в разрушенные аптеки поблизости и брали нужные препараты. Иного выбора не было. Второй такой эпизод произошел 8 марта. Нельзя было оставить наших женщин без подарков. Мы с товарищем под обстрелами побежали в магазин, где нашли два ящика шампанского. Девочкам было приятно…. Сначала было очень тяжело осознать, что происходит.
Психика еще не была закалена. Я к смерти отношусь абсолютно спокойно. И на вскрытиях присутствовал, и в больницах приходилось наблюдать летальные исходы. Но тут дело даже не в смертях. Больше всего пугало, когда привозили женщин и детей. Они пошли играть в футбол на школьную спортплощадку. А тут артобстрел. Один погиб, второму ампутировали ногу, третий отделался легким испугом. Однажды забежал мужчина с ребенком четырех-шести лет на руках, а его раненую жену следом несли волонтеры. Эта семья возвращалась домой от бабушки — относили ей продукты.
Не дошли ста метров до своего подъезда и их накрыло снарядом. Это случилось в двух километрах от больницы. Женщина получила осколочные ранения левой подвздошной области и мочевого пузыря, муж не пострадал. А у их сына огромное ранение височной кости, то есть травма, не совместимая с жизнью.
Мы пытались его реанимировать, но у мальчика просто не было шансов. Он умер у меня на руках. Женщину прооперировали.
Когда я уезжал, она уже самостоятельно ходила без дренажей и швов. Дальнейшая судьба этой пары мне неизвестна. Они очень порядочные люди. Их жизнь полностью разрушена только из-за того, что кому-то просто захотелось уничтожить Украину.
Вот тогда будет реально тяжело. По крайней мере, психологически уж точно.
До вторжения в Мариуполе проживало около полумиллиона человек. Это один из ключевых городов страны, он давал семь процентов ВВП. Его просто стерли с лица земли. Он на 90 процентов разрушен.
Понятно, что Мариуполь не один настрадался. Я видел фото из Гостомеля и Бучи. Но это и близко не сравнится с Мариуполем. И в Алеппо такого не было.
Меня сейчас часто спрашивают: «Мариуполь восемь лет был прифронтовым городом. Как можно было допустить его блокаду? А в Мариуполе такого не было. Мы тогда думали, что Мариуполь будет сопротивляться и нас не бросят.
Отдельный привет мэру Вадиму Бойченко, который оставил город на произвол судьбы в местных соцсетях пишут, что Бойченко сбежал еще до начала блокады. Почему Филатов из Днепра не уехал, а Труханов из Харькова? Читайте также: Мэр Ахтырки Павел Кузьменко: «Совещания провожу на улице, потому что городской совет взорван.
До 24 февраля люди работали, отдыхали, строили планы, у них было жилье. У меня самого было столько планов на это лето. Я очень много работал. Но, увы и ах — отдохнуть не получится.
Многим ведь довелось голодать. Скажем так, пришлось сократить свои гастрономические потребности. Первое время еду привозили волонтеры, полиция военные — постольку-поскольку, так как сами находились в блокаде , сотрудники несли что-то из дому, жители близлежащих домов тоже старались нас покормить.
Мы с коллегами жили в операционном блоке. Там организовали кухню, еду готовили наши женщины. Многие сотрудники пришли со своими семьями, поэтому в больнице организовали еще и «детский садик». Дети сидели в бомбоубежище.
Были обеспечены всем, даже заряженными телефонами и айпадами у нас стоял генератор, мы могли зарядить телефоны , конфетами и соками. И животных было невероятно много. Их никто не бросил, мы их тоже кормили. Бытовые условия были ужасными. Из-за того, что не было электричества, не работали лифты. Приходилось больных носить наверх самим. Воды совсем не было. Я за четыре недели купался один раз, и то холодной водой. В больнице было очень холодно. На улице градусов десять мороза, а многие окна выбиты.
Коридоры продувало насквозь. Спали на матрасах, укрывались одеялами, которые не очень-то и спасали. Я спал в хирургическом комбинезоне и в двух курточках. Многие простывали. Но болеть времени не было.
Поэтому мгновенно ставили им капельницы. Мы за это время стали большой дружной медицинской семьей. Можно фильмы снимать о том, как мы жили. Когда кто-то уезжал, словно отрывали частичку от тебя. Бытовых конфликтов не было вообще. Разве что какие-то профессиональные.
За все это время никто из сотрудников не показывал своего «я». Можно было забить на все, сидеть и ничего не делать. Но все искренне хотели помогать и проявляли лучшие человеческие качества.
Читайте также: «Наши военные говорят, что выгонят рашистскую погань с луганской земли», — житель Лисичанска. Считаю, что наши врачи, медсестры и санитарки заслуживают звания героев. Но мы герои без орденов и медалей. Даже без грамот. Самое тяжелое в том, что когда ты делаешь что-то хорошее, то ожидаешь, что тебя кто-то похвалит, скажет спасибо. Мы говорили спасибо друг другу….
Я за это время поверил в закон бумеранга — если ты делаешь что-то хорошее, к тебе все возвращается. Как и плохое. Мы старались не делать плохого. У нас не было не это права. Просто выполняли свою работу — оперировали под обстрелами в операционных без окон и электроэнергии, без каких-то адекватных правил асептики и антисептики хотя операционные медсестры старались, но в таких условиях их крайне тяжело соблюдать.
Там я научился ценить свою жизнь. Знаете, сколько она стоит? Поделите на триста затраты на бомбу, которую сбросили на наш драмтеатр.
То есть ровным счетом ничего. Это тяжело кому-то объяснить. Даже не пытаюсь. Я не требую какого-то сострадания, денег, помощи, но обидно, когда люди не понимают: «Как можно так рассуждать? Мне можно сразу в психиатрическую клинику ложиться. В тот период у меня был своего рода ритуал — подняться на восьмой этаж, выкурить сигарету и посмотреть в окно, что вообще происходит.
Каждое утро наблюдал, как летели снаряды понятно дело чьи. Летит снаряд — попадает в дом — дома нет.
