Когда на смерть идут поют
Scorpion Scorpion. В гудзенковской рифме «провинция—провинности» уже прорастает поэтика Евгения Евтушенко, которому было тогда всего лишь 15 лет, но который через два года уже начнет публиковаться, и трудно однозначно сказать, сколь значительно за отпущенные десятилетия он продвинулся дальше Гудзенко. Виктория Николаевна. Татьяна верила. Она их больше не видела».
Не до ордена. Была бы Родина с ежедневными Бородино. Я его на конкурсе стихов читал. Мелкий был, а прям аж ком к горлу подступал. У меня оба деда эту войну прошли, и в душе не раз этот стих переживали.
Забыли пароль? Создать аккаунт.
Создавая аккаунт, я соглашаюсь с правилами использования сайта и даю согласие на обработку персональных данных. У меня уже есть аккаунт. Восстановление пароля. Получить код в Telegram. Подтверждая свою дневниковую запись «Поэзия — честность, настоянная на страстности.
Если не задыхаешься в любви и горе, стихов не пиши», Семен Гудзенко оставил человечеству свой знаменитый текст го, «Перед атакой»:. Когда на смерть идут — поют, а перед этим можно плакать. Ведь самый страшный час в бою — час ожидания атаки. Снег минами изрыт вокруг и почернел от пыли минной. Разрыв — и умирает друг. И значит — смерть проходит мимо. Сейчас настанет мой черед, За мной одним идет охота. Будь проклят сорок первый год — ты, вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит, что я притягиваю мины. Разрыв — и лейтенант хрипит. И смерть опять проходит мимо. Но мы уже не в силах ждать. И нас ведет через траншеи окоченевшая вражда, штыком дырявящая шеи. Бой был короткий. А потом глушили водку ледяную, и выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую. Конечно, эта картинка глубоко врезается в человеческое сознание.
В начале х Ю. Любимов в московском Театре на Таганке поставил спектакль «Павшие и живые», в котором все попадало в сердце зрителя — сама тема, стихи молодых фронтовиков, их трагические судьбы, молодой огонь талантливой труппы. В спектакле поэт Высоцкий играл поэта Гудзенко и, кстати, Гитлера , а впоследствии в своих выступлениях изредка читал его стихи.
У Гудзенко есть и такое, вроде бы менее известное послевоенное стихотворение:. Я в гарнизонном клубе за Карпатами читал об отступлении, читал о том, как над убитыми солдатами не ангел смерти, а комбат рыдал. И слушали меня, как только слушают друг друга люди взвода одного. И я почувствовал, как между душами сверкнула искра слова моего.
У каждого поэта есть провинция. Она ему ошибки и грехи, все мелкие обиды и провинности прощает за правдивые стихи. И у меня есть тоже неизменная, на карту не внесенная, одна, суровая моя и откровенная, далекая провинция — Война Какая здесь мощная, к тому же виртуозно написанная первая строфа!
И какая выношенная и сильная — последняя! В гудзенковской рифме «провинция—провинности» уже прорастает поэтика Евгения Евтушенко, которому было тогда всего лишь 15 лет, но который через два года уже начнет публиковаться, и трудно однозначно сказать, сколь значительно за отпущенные десятилетия он продвинулся дальше Гудзенко. Но неслучайно Евтушенко отведет достойное место Семену Гудзенко в своей поэтической антологии «Строфы века», выпущенной в х, а в одной телепередаче расскажет такую историю:.
Трое уехали. Трое пришли. Завели громко пластинку.
Пропели весь. Один пожилой прослезился. Встали и ушли. Она их больше не видела».
Не верилось, что такой человек может вот-вот умереть. А он это знал, и многие тоже. Он негодовал вместе со всеми на судью, восторженно вскакивал с бетонной скамьи, и я заметил под его габардиновым плащом синие тренировочные брюки и спортивные кеды.
И нас ведет через траншеи окоченевшая вражда, штыком дырявящая шеи. Бой был короткий. А потом глушили водку ледяную, и выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую. Священная война. Стихи о Великой Отечественной Войне.
Москва: Художественная литература", Другие стихи Семена Гудзенко » Новоселье Осень скачет сквозь ненастье на поджаром иноходце. Иноходец рыжей масти, грива в легкой позолотце Каждая рощица Мы шли под крыши, в тишину, в сраженьях право заработав Не измеришь по Цельсию.
