Страх и ужас, Страх и ужас мы приносим людям, да только в России это не ценят | Сьеджин | Дзен
Клары, женской ветви францисканцев. Electricity Broken Pawel Blaszczak. Gloomy Picture Alex Khaskin.
У меня подруга была блондинка. Не из анекдота, она умная блондинка — исключение, подтверждающее правило. Так вот, она, как про фобии прочитала, сразу начальству справочку на стол:. Вот в таких реалиях теперь живут те, кому удобно чего-то бояться.
А ещё тренд пошёл хвастаться своими фобиями. Друг перед дружкой в грудь себя колотят и кричат у кого страх самый диковинный. А с года, когда термин русофобия появился, некоторые умудряются ещё и гордится таким страхом.
Некоторые и вовсе зависть подключать стали:. Гордиться пытаются из-за того, что страхи эти и ужасы настолько ничтожны и смешны, что приличному джентльмену как-то негоже в таком признаваться.
Но ведь где теперь настоящие джентльмены? Разве что в исторических очерках и старинных книгах.
Как и рыцари, и достойные воины, о которых древние греки в своих легендах писали. Кстати, у греков в мифах столько всего было непристойного, что начинаешь понимать — наша Баба Яга милая девочка по сравнению с европейскими выдумками. Но они так живут — от греков, через римлян до сегодняшних ЕС.
А главное боятся, страхами гордятся и охотно делятся. Вот тут хороший метод как научиться не бояться :. Хороший метод у блондинки. Интересно, никто не придумал его видоизменить на фобию на работу?
Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией. Ежедневная аудитория портала Проза. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Портал работает под эгидой Российского союза писателей.
Страх и ужас Евгений Петрович Ганин. Присущее всему живущему на земле, бессознательное рефлекторное чувство, страх, или парализует человека, или вызывает бурные активное движение к Богу, к высокой морали; или тянет вниз - к тёмным злым силам, ведущим к могиле. Чувство страха может преследовать нас каждый день. Ужас приходит при катострофах. Но страх смерти становться ужасом. Однако страх и ужас побеждаются человеком. Без страха человечество бы вымерло. Страх - спасительное чувство, предохратитель жизни.
При этом сам страх был, если угодно, побочным явлением: ни художник, ни зритель не предполагали какой-либо реальной силы его художественного воздействия. Когда в XVI веке Филипп II, король испанский, стал коллекционировать живопись Босха, руководствуясь уже не только религиозными, но и эстетическими соображениями, ему доставляла наслаждение именно сила воздействия ужасного в картинах Босха — наслаждение, сравнимое с тем моральным, этическим и физическим удовольствием, какое могло доставить аутодафе, очищение огнем, наставляющее нечестивых грешников на путь истинный.
Моральное удовлетворение от победы смешивалось с этическим удовольствием от торжества истинной веры и могло усугубляться, в зависимости от склонностей монарха, изысканными наслаждениями в духе Пазолини, получаемыми от созерцания корчащихся в огне тел. Известно пристрастие средневековых дворов к карликам, уродам, бородатым женщинам и прочим экстравагантностям природы.
Любовь к такого рода развлечениям характерна именно для двора как сообщества изначально искусственного. Если мы обратимся к здоровой общине, будь то племя или городское цеховое содружество, то увидим, что там подобные аномалии либо изгонялись, либо становились объектом религиозного поклонения. Окончательно эстетизированы карлики и уроды будут в XVI — XVII веках, и только тогда в европейской культуре станет возможным их изображение Веласкесом.
Только в это время также станет возможен балаган, где этих карликов начнут показывать за деньги, так как безобразное станет доставлять наслаждение. От наслаждения безобразным до наслаждения страхом — один шаг, и шаг этот будет сделан в Англии. В блистательной книге Николая Певзнера The Englishness of English Art , посвященной разбору основных отличительных черт английского национального духа и их воплощению в визуальных искусствах, практически нет упоминаний о месте в английской культуре такого явления, как готический роман.
В то время как о готике, о ее влиянии на английское мышление и о значении «готического» возрождения gothic revival Певзнер пишет очень много и считает готику основой основ английского характера, восприятия и вкуса. Тем не менее, автор практически игнорирует один из существеннейших моментов готической стилизации — наслаждение чувством страха.
А между тем нагнетание напряжения и воздействие на нервы зрителя стало характерным приемом англосаксонской культуры от средневековых баллад до современного кинематографа. От диалога с призраком на стенах замка Эльсинор до развевающихся занавесок в фильме Хичкока англичане вновь и вновь заставляют себя, а вслед за собой и весь мир, упиваться тягучим и мучительным ощущением ожидания чего-то сверхъестественного, не укладывающегося ни в какие границы разума, непонятного и неизведанного.
Это ожидание может окончиться кровавым преступлением, happy end , гротескной шуткой или не кончиться ничем, — результат чаще всего не важен, а важно физическое наслаждение холодом, пробегающим по коже. С публикации романа Горация Уолпола «Замок Отранто» в году в английской литературе началась настоящая вакханалия привидений, вампиров, маньяков и прочей нечисти, реальной и нереальной, завладевшей умами всей читающей публики от горничных до леди.
Страх английского производства приобрел такую популярность, что стал чем-то вроде обязательной программы английского поместья и английского дома, гораздо более существенной, чем водопровод и центральное отопление. Богатые американцы стали приобретать загородные замки и виллы вместе с дворецким и привидениями, чтобы насладиться в полной мере всеми удобствами и неудобствами подлинно английского образа жизни. Ко времени тотального благополучия викторианской Англии переживания страха стали столь же характерным признаком английскости, как и высокий уровень образования в колледже, женский роман и радости мазохизма, называемые на континенте «чисто английским родом любви».
Импортированный в Америку, английский страх подвергся современной обработке в произведениях Эдгара По, завоевавших необычайную популярность, и распространился по всему миру. Опираясь на традицию английского готического романа, Эдгар По стал крестным отцом индустрии массовых ужасов, заполонившей сегодня планету.
Для того чтобы понять всю разницу между наслаждением ужасом и эстетикой страха, лучше всего сравнить готический роман с творчеством маркиза де Сада. Ужасы, нагроможденные де Садом, могут вызывать различные ощущения — от отвращения до восхищения, но они никого не заставят ежиться от сладкого предчувствия неизведанного и напряженно ждать развязки.
У де Сада все определенно: то или иное количество жертв будут сношать и мучить различными способами и предметами, и все кончится разорванной задницей и перерезанным горлом. Наращивание сюжетной увлекательности в дальнейшем будет развиваться лишь вширь: за счет числа участников, физических характеристик происходящих событий и разницы социального положения героев.
