Виктор цой картина, Художественное творчество Виктора Цоя
Покрытие лаком позволяет не только придавать более желаемый вид изделию, но и служит защитным элементом при попадании солнечных УФ лучей, а также позволяет создать условия для более качественного ухода за картиной при контакте с поверхностью полотна. Тип натяжки. Вы сами производите картины или перепродаете чужие? Главная Магазин Круглые картины.
Тем не менее полученные навыки не прошли даром: Цой создал множество миниатюр в стиле японских нэцкэ , а также садово-парковую скульптуру! Увы, большая часть этих работ не сохранилась. Вскоре Цоя очаровывает всепоглощающая «новая волна» , которая нашла своё выражение не только в музыке, но и в изобразительном искусстве.
Формы стали примитивистско-экспрессивные, появились элементы орнаментального декоративизма. На закате дней работы Цоя обрели реалистичный характер — стиль активно развивался, и это было видно. К слову: о своей студии Виктор мог лишь мечтать , а потому частенько творил в мастерских своих друзей-художников.
В ход шло абсолютно всё , что только попадало под руку: картон, полиэтилен, недорогая бумага, фломастеры Последней картиной Цоя принято считать «Дорогу» : об этом свидетельствуют краски, оставленные на жестяной баночке, которую Виктор использовал вместо палитры.
Многие видят в этой работе нечто зловещее, пророческое, и оттого мистическое На холсте мы можем видеть человека за рулём , который несётся по всей видимости по дороге в свете расплывающихся на скорости неоновых огней. Вообще, тема дорог и автомобилей часто проскакивала в творчестве Цоя. Она была для него чем-то крайне романтизированным, философски фантастическим — в дороге музыкант видел особенно необычное, привлекательное и загадочное путешествие в один конец. По воспоминаниям близких — когда Виктор впервые сел за руль, он сразу начал «гонять».
Это была ещё одна его страсть, которая сыграла роковую роль в его смерти К слову: сохранился снимок Цоя за рулём автомобиля, который послужил основой для картины. Сам рокер обвёл себя на нём чёрной рамкой.
Это была обычная техническая деталь! Так, художник выделил композицию для своей будущей картины. Но сегодня это сложно воспринимать как нечто незначительное И почему в художественной жизни он должен был вести себя как-то иначе и под кого-то подстраиваться? Это нонсенс. А в кинематографе?
Его кто-то учил играть Моро в фильме «Игла»? Он был первым, за что бы ни брался, в любом творческом процессе, а иначе его бы там вовсе не было, и мы бы не имели феномен Цоя. Есть Комета. А есть ее Хвост — применяя астрономическую терминологию — видимое ничто. Все, что мы наблюдаем с момента ухода Виктора, — это светящаяся пыль, оставшаяся от полёта Кометы Все эти творческие объединения конца х — начала х, течения и прочие современники Всего лишь, уж простите, следы одной выдающейся личности.
Конечно, такое тяжело понять и принять. Но так всегда и бывает. Это лично мое мнение. Почему так долго замалчивалась лидирующая роль Виктора Цоя в Ленинградском художественном андеграунде?
Из-за ранней смерти? В какой-то мере — да. Из-за малого количества сохранившихся работ? И это, несомненно, сыграло роль. Но в первую очередь, потому что его коллегам было выгодно приватизировать его идеи или эксплуатировать имя Цоя, благо это было легко сделать после смерти звезды.
Его музыкальное наследие полностью заняло умы большинства, отвлекая от художественного наследия, ценность которого могли осознать только самые продвинутые в тусовке художники, чем они, безусловно, и воспользовались в последующие годы, диаметрально перевернув историю, чтобы представить новым поколениям свою версию, согласно которой они приняли неопытного и неумелого Цоя в художники.
Благо ответить им на это было уже некому. После распада СССР современное искусство очень быстро превратилось в прибыльное дело, поэтому на арт-рынке все художники стали конкурентами.
А конкурент масштаба Цоя, безвременно ушедшего народного рок-идола, мешал любым самопровозглашенным мэтрам. Уже мало кто может подтвердить, что у Виктора большинство выходцев из Ленинградской богемы всегда вызывало отторжение. Это я знаю от его ближайшего окружения. В последние годы Виктор сузил круг общения до двух-трех людей, с которыми он строил свои планы на будущее. Это была Наталия Разлогова и Рашид Нугманов. И никого из питерских тусовщиков там и рядом не было.
Ему с ними было нечего делить. Цой на момент знакомства с Наталией Разлоговой и переезда в столицу максимально отдалился от питерской богемы. И не тусовался с ними. По-человечески он ценил только Гурьянова, у которого останавливался, приезжая в Питер.
Гурьянов, с уходом из жизни Виктора, стал весьма значительной, хоть и относительно автономной частью арт-тусовки. Поэтому о наследии Гурьянова вы что-то знаете, а о наследии Цоя до последнего времени не говорил никто. Это вопрос к так называемым «закадычным друзьям-современникам» Виктора —почему никто не озаботился собрать его наследие и представить широкой общественности.
Сначала мы познакомились с Наталией Разлоговой. Она пригласила меня как креативного директора в один московский издательский дом, который курировала.
В конце нулевых годов мы вместе работали в издательской сфере и делали разные глянцевые журналы. Новые рубрики, спецпроекты, иногда ребрендинг. Зная мою страсть к интервью с неординарными личностями, Наташа неоднократно давала мне специальные редакционные задания и знакомила с интересными людьми. Когда я узнал о Наташином архиве, который пролежал нетронутым на тот момент двадцать лет, то воспринял его изучение, запись воспоминаний, с ним связанных, и атрибутирование как наше совместное редакционное задание.
Только благодаря Наталии я познакомился с творчеством Виктора настолько близко. Так наше с ней интервью растянулось на десятилетие. Да и сейчас, пока курирую выставку, я постоянно консультируюсь с ней, уточняя те или иные детали. Потому что она — единственный источник достоверной информации о Викторе.
На самом деле она их показывала. Когда был повод. К примеру, есть всем известный автопортрет Виктора Цоя, выполненный фломастерами по фото из фильма «Игла». Наталия любезно разрешила арт-группе Doping Pong сделать его обложкой издания трибьют-альбома «Мы вышли из Кино», выпущенного летом года.
Это был совместный проект интернет издания Meduza и «Светлой музыки». В формате репродукций мы показывали тогда на фестивале «Стереолето» на Елагином острове и автопортрет, и фото из фильма «Игла», на основе которого он сделан, и много других работ, связанных с Виктором Цоем. Также четыре работы картина «Полёт», полароид с этой картиной, графика "Love Story" и клеёнка «Бадминтон» в виде репродукций были представлены в году на выставке «Новые романтики», где я был куратором.
Просто именно сейчас, в первый раз за все эти годы, получилось договориться о персональной выставке Виктора Цоя в соответствующем его уровню художника месте, страховке и транспортировке оригиналов в Санкт-Петербург. И как только все эти пункты соединились, Наталия пошла навстречу, за что ей поклон. Долго — больше 10 лет.
Было общение с Андреем Ерофеевым, Василием Церетели, Иваном Демидовым, Ольгой Свибловой и другими — видными и не очень — деятелями российской культуры. Разные энтузиасты пробовали пробить эту стену и помочь нам с организацией персональной выставки Цоя. Речь шла и о Русском музее, и об Эрмитаже в том числе. Но все заканчивалось еще на этапе подготовительных обсуждений.
После масштабной ретроспективы арт-группы Doping Pong в Эрарте, прошедшей на двух этажах большого зала, я был уверен, что мы откроем выставку Цоя там же, но в результате предложил Наталии вариант KGallery.
Я всегда рассматривал эту галерею как место, где я сам с удовольствием сделал бы выставку Doping Pong.
А это всегда было основой для выбора: предлагать друзьям самое лучшее, сделать выставку Виктора там, где с удовольствием бы выставил свое искусство. Уже тогда у Цоя появилось первое художественное хобби — вырезать из дерева фигурки и миниатюры в стилистике японских нэцке. В начале х Цой знакомится с Георгием Гурьяновым, Тимуром Новиковым и Олегом Котельниковым, примыкает к «Новым художникам» и с го принимает активное участие в их групповых выставках.
Позже Гурьянов признавался: «Он был нашей звездой». На первый взгляд, работы Цоя наивны и примитивны — как и другие «Новые», он отрицал необходимость академического образования и традиционные каноны красоты в целом. С помощью простых форм и образов Цой говорит о серьезных проблемах: человеческих отношениях, поисках себя, насилии. Работы Цоя зачастую сюжетны и отчетливо напоминают комикс, населенный геометричными человечками. Эти фигурки походят на персонажей заокеанского современника Цоя — Кита Харинга.
